Московские новости
№ 41 за 1997 год

Галактика вербует землян

Александр Петров

Российский космос, некогда лидер мировой космонавтики, переживает настолько трудные времена, что некоторые эксперты утверждают: будущего у космической отрасли в России нет. Эту точку зрения опровергает генеральный директор Российского космического агентства (РКА) Юрий Коптев.

– Будущее, хоть и нелегкое, есть. Вопреки расхожему мнению, я знаю перспективу – американцы и западноевропейцы серьезно заинтересованы в космическом сотрудничестве с Россией, потому подписали с нами ряд долгосрочных соглашений. Я вообще уверен, что сегодня цивилизация выходит на новый этап изучения космоса – новые проекты столь сложны и дорогостоящи, что не под силу какой-то одной стране. Завтра осваивать галактику можно будет только совместными усилиями космических держав, богатых стран и просто талантливых землян.

– Но Конгресс США блокирует предоставление РКА 100 миллионов долларов на поддержку космических программ. Предлог: будто эти деньги пойдут на поставку ракет Ирану. Это так?

– Американцы действительно обеспокоены перспективой создания в Иране ракет на жидком топливе, химического и ядерного оружия. Но со всей ответственностью говорю: Россия Ирану передавать ракетные технологии не собирается. Кроме того, технологии, которые используются у нас при создании жидкостных ракет типа "Союз", для нужд иранцев не подходят. Что же касается совместной российско-американской программы "Союз"-"Шаттл", то применяемые там технологии для ядерных разработок не подходят тем более. Скорее всего, эти недоразумения будут улажены, и мы по-прежнему будем полноценно работать вместе.

– Сможет ли станция "Мир" остаться центром космических научных исследований после полосы неудач?

– В настоящее время ситуация на "Мире" стабилизировалась и космонавты получили возможность приступить к работе. Благодаря "Миру" Россия обладает уникальным опытом и информацией. Этим объясняется интерес американцев к совместному участию в экспедиции на "Мире": сегодня длительные полеты может обеспечить только российская космонавтика. Американцам поставить эксперименты вроде тех, что проведены нашими космонавтами в условиях "челночного" пребывания на орбите, просто невозможно. Не позволяет срок работы "Шаттла" в космосе – не более 16 суток. С 1971 года американцы развивали программу кораблей многоразового использования, а одноразовые ракеты не разрабатывали. И сегодня они оказались в ситуации, когда, кроме "Шаттла" и старого парка ракет, у них ничего нет. Они рассчитывают, что нынешние "челноки" продержатся где-то до 2020 года. А потом их заменят одноразовые ракеты и многоразовые, но совершенно другого типа. Примечательно то, что до начала участия в программе на "Мире" США имели в своем активе лишь 84 дня непрерывного пребывания на орбите. И лишь после участия в совместной экспедиции американка Шеннон Люсид смогла провести в космосе 188 дней.

– Получается, что и российский челночный проект "Энергия-Буран" был ошибкой?

– Во-первых, в отличие от американцев, мы разрабатывали проект "Энергия-Буран", не прекращая продвижение вперед в области развития одноразовых ракет. Однако в сегодняшней тяжелой экономической ситуации программа "Буран" перспектив не имеет. Зато 600 новых технологий, разработанных при создании "Бурана", широко используются в новых проектах. Главный из них – Международная космическая станция, которую принято называть "Альфой".

– А "Мир" будет использован как база для строительства "Альфы"?

– Нет. Мы не ставили такой цели. У станции "Мир" другие задачи – отработка технологий, взаимодействие экипажа и Центра управления полетами(ЦУП), ремонтно-восстановительные работы. Отрабатывается также новый, более надежный режим стыковки модулей, который будет использован на "Альфе".

– Тогда зачем нужен "Мир", если он устарел?

– На Земле невозможно точно воспроизвести те условия, в которых ведется работа на орбите. Просто нереально учесть все нюансы заранее. Это одна из причин того, что "Прогресс" врезался в "Мир" – тогда как раз испытывали эту новую систему стыковки. Теперь благодаря экспериментам на "Мире" мы знаем, где нас подстерегают подводные камни. Например, надо учитывать, что после длительного пребывания на орбите экипаж утомлен, теряет навыки. Чтобы бороться с этим, необходимо создать мини-тренажер для тренировок космонавтов прямо в полете. Кроме того, все их действия теперь будут контролироваться ЦУПом, а также другим космонавтом – это позволит снизить риск. Во время стыковки "Мира" и "Прогресса" были проблемы и с технической стороны. Когда корабли шли на сближение, станция находилась на фоне Земли. И этот яркий фон – облака, моря, атмосфера – сильно "подкосил" точность наблюдательного прибора (он называется визир). К сожалению, заранее этого предусмотреть никто не смог. Зато на "Альфе" такие ошибки допускаться не будут.

– Когда Международная космическая станция начнет работу?

– Сейчас идет подготовка к выводу на орбиту ее первых модулей. В июне 1998 года с космодрома Байконур будет запущен первый "сервисный" модуль "Альфы". В настоящее время функциональный герметичный грузовой блок и служебный модуль изготавливаются в сборочных цехах ГКНПЦ им. Хруничева по совместному контракту с "Боингом". В июле 1998 года "Шаттл" доставит на орбиту американский модуль станции. Третий модуль будет полностью российским, его запуск планируется в конце 1998-го. Кстати, США пробовали создать обитаемую космическую станцию еще в 80-х годах, но, потратив на этот проект более 10 миллиардов долларов, успеха не добились. Наш "Мир" остается единственной, а потому уникальной обитаемой станцией.

– Какая судьба ждет "Мир"?

– После того как "Альфа" заработает, он будет закрыт. В январе-феврале 1999-го на "Альфу" прилетит первый экипаж, и, как только он освоится на новом месте и станция начнет нормально функционировать, "Мир" прекратит свою работу.

– "Мир" полностью российский. А какова доля России в создании Международной космической станции и какую часть расходов она берет на себя?

– В проекте строительства "Альфы" участвуют 17 стран. Основными пайщиками являются США, Россия, Западная Европа и Япония. До 2013 года в проект планируется вложить в целом 90-100 миллиардов долларов. Из них основной вклад вносят американцы – около 60 миллиардов долларов, Россия – 6,5 миллиарда долларов, Япония – 4,5 миллиарда, Западная Европа – 3,5. Но при том, что вклад России небольшой – приблизительно 6,5 процента, нашей стороне обеспечен доступ к 38 процентам ресурсов станции, к 40 процентам электроэнергии, к 38 процентам научного оборудования. И что немаловажно, из 7 членов международного экипажа станции Россия имеет право на трех своих космонавтов. Мы считаем, что это выгодные условия, тем более что самостоятельно осуществить такой проект Россия пока просто не в си (...)