Петров Никита Александрович

Никитик – так все ласково называли этого славного мальчика в семье -  родился 19 ноября 1998 года в Омске.

Саша только минувшим летом закончил учебу на факультете журналистики Московского госуниверситета им. М.В. Ломоносова и, отказавшись от возможности остаться в столице, приехал работать в Омск собственным корреспондентом газеты «Московские новости» по Западной Сибири. Здесь его ждала любимая Алена, которая перешла на четвертый курс факультета иностранных языков педагогического института.

В нелегкие, но волнующие дни ожидания первенца ребята жили в квартире Сашиных родителей. Алена, будучи  в положении, воплощала все очарование юной женщины, ожидающей ребенка. С большими, словно нарисованными кистью талантливого художника темно-карими, выразительными и умными глазами, слегка припухшим носиком и изменившимися формами она казалась еще привлекательнее и тем, что обещала подарить семье Петровых-Гордиенко богатыря. Своих родителей ребята не посвящали, кого они ждут, мальчика или девочку. Говорили, что сами не хотят этого узнавать и будут рады и тому и другому ребенку. Хотя видно было, что они в курсе всех обстоятельств и хотят, чтобы для старших это был настоящий  радостный сюрприз. Но все подсознательно чувствовали  – должен быть мальчик!

Запомнился серьезный разговор с будущими родителями по поводу продолжения учебы Алены в институте. Ее преподаватели французского и наши друзья Владимир и Татьяна Задворновы, которые в начале 90-х годов готовили к поступлению в МГУ Сашу, сообщили его родителям, что Алена написала заявление на академический отпуск. В то ранне-осеннее утро стоило немалых трудов переубедить ребят в опрометчивости такого шага. «При общей поддержке семьи, – объясняли родители Алене и Саше, – мы сумеем обеспечить ребенку хороший уход, а тебе, Алена, возможность учиться. Пропуски занятий в самые трудные первые месяцы ты при своих способностях наверстаешь потом».  Сильным аргументом для ребят был пример Сашиной мамы – Людмилы Першиной: весной 1975 года, когда была беременна Сашей, она в ленинградском университете сдавала сессии, с отличием защитила диплом, а на следующий день после сдачи госэкзамена, 19 июня 1975 г., родила 4,5-кидлограммового сына. А уже 25 июня под взрыв аплодисментов однокурсников и при полном непонимании ректора, что произошло, в Петровском зале знаменитых Двенадцати коллегий на Университетской набережной Першина Люда вместе со всеми получила диплом от окончании ЛГУ – теперь Петербургского государственного университета.

С той памятной утренней беседы еще не родившийся Никитик вместе с мамой Аленой продолжил «учебу» в Омском педуниверситете.

Мальчик появился на свет 19 ноября 1998 г. в роддоме областной клинической больницы весом около 4,2 кг и ростом 57 см. Его рождение совпало с ранними и сильными, до 35 градусов, морозами. Дед Анатолий Петров в это время был в московской командровке в ИТАР-ТАСС. Забирали Алену с сыном в еще более сильный мороз. Привезли новорожденного в маленькую, но свою однокомнатную квартиру по улице Лукашевича, что на левобережье Иртыша. Саша сидел за рулем своего «Опеля-Асконы». Рядом – младший брат Алеша, Сзади с Никитиком – Алена и ставшая теперь бабушкой красивая Люда Першина.

Праздник чуть было не испортили два безмозглых и хамоватых гаишника, которые на внутриквартальной дороге уже на подъезде к дому вдруг прицепились к Саше и, несмотря на объяснения, что в кабине новорожденный, а на улице под минус 40, требовали выяснения каких-то обстоятельств по его  машине. Беспрецедентная наглость и хамство «стражей порядка», тем более ни на чем не основанные, вынудили принять решение  – не подчиняться, а доехать до дома, отнести ребенка в квартиру, а потом уж разбираться с гаишниками.

Когда Саша с ребенком на руках пошел в дом, совсем слабенькая Алена с Людой тащили вещи, гаишники засадили 16-летнего младшего брата Алешу в свою машину как заложника и гаранта того, что Саша от них не убежит. Слава богу, сразу же удалось дозвониться к руководителю пресс-службы УВД Александру Коновалову, который помог расставить все по своим местам.

После возвращения деда из Москвы инцидент расследовали сотрудники Управления собственной безопасности УВД Омской области. Оба негодяя за столь циничное злоупотребление властью были уволены из правоохранительных органов.

Никита рос крепеньким, на удивление отзывчивым на все доброе и хорошее, энергичным мальчиком. До самозабвения любил слушать детские песни из мультиков, устные импровизированные рассказы и небылицы, сказки. Каждому засыпанию в кроватке предшествовало долгое чтение книг, беседы на разные темы – времени на это старшие не жалели, видя, как ребенок жадно впитывает знания, приобщается ко всему лучшему, что могли ему подарить из мира духовности, красоты и нравственности старшие. С крохотного возраста он был к тому же очень красивым, пропорционально сложенным ребенком, ничего не боялся. Больше всего любил, когда, взявши за ноги, дет или папа раскачивали его вниз головой словно маятник часов под размеренные слова «тик-так,.. тик-так…». Как и папа Саша в его возрасте, Никита стоял на плечах у деда, страстно любил бороться и побеждать, валить старших своей маленькой ручонкой в армеслинге.  Рос заядлым автомобилистом, в три-четыре года знал почти все марки легковых и грузовых автомобилей, вертолетов и самолетов. Раскраски с ними зарисовывал в два-три дня и требовал новые. А созданные им многочисленные батальные сцены на земле в воздухе и воде удивляли разнообразием боевых «приемов» летчиков, танкистов, командиров подводных лодок и надводных кораблей. В законченном произведении, словно в лабиринте, взрослые долго отыскивали, кто кого сбивает, целится или кого собирается атаковать. Никита при этом сильно удивлялся недогадливости взрослых и четко разъяснял свои стратегические замыслы.

С папой на даче он дважды мастерил и вешал скворечник, в который прилетавшие весной скворцы почему-то жили одну-две недели, а потом меняли место жительства. Выяснилось, что птицам не нравится чрезмерное его раскачивание под сильным ветром  на шесте. Получая в свое распоряжение целый арсенал инструментов, он часами пилил доски, забивал в них гвозди, сооружал только ему ведомые машины и аппараты. В последнее лето 2006 г., уже вместе с Артемкой, он соорудил целую эскадрилью планеров и самолетов, которая так и осталась печальным напоминанием об этом замечательном мальчике. «Я наблюдал из своего окна, как он старательно и неутомимо мастерил эти самолеты, – вспоминал позднее наш сосед по даче, президент Союза строителей Омской области Николай Иванович Лицкевич. – Поражало, что он, если что-то не получалось, разбирал, переделывал, снова мастерил. Не сдавался, пока не добивался желаемого результата. Дети часто, когда не получается, работу такую просто бросают»…

Для стороннего взгляда такое наблюдение было неожиданным, для домашних  – характерной чертой Никиты. Быстро удовлетворившись схемами магазинных конструкторов, которых и у деды с бабой, и в родном доме было множество, он ссыпал их в одну кучу на ковре и, исходя уже из собственный фантазии часами, а иногда и днями создавал невиданные космические корабли, самолето-танки, корабли, летающие автомобили, батальные сцены осаждаемых древних крепостей с десятками воинов, динозавров, зверей, катапульт и т.д. Взрослым было жалко разбирать эти загадочные, созданные таким трудом и усидчивостью 4, 5, 6-летнего мальчика конструкции. У бабы с дедом, занимая половину самой большой гостевой комнаты, они неизменно хранились до следующего прихода Никитика. Он же, переполненный новыми планами, или вмиг превращал их в руины, чтобы создавать нечто еще более загадочное и сложное, или принимался за коренную реконструкцию.

Фантазия Никиты, казалось, не знала предела. Ее подогревали полученные уже с 4-х лет знания о рождении и юности нашей планеты, звездном небе, древних животных, растениях, потом, уже в 5 лет,  – дважды в чтении родителей, а потом и самостоятельном чтении  – «Мифов и легенд Древней Греции и Рима», истории открытия гробниц фараонов, египетских пирамид… Он поголовно знал названия всех динозавров и их современников, часами рассматривал купленную папой и мамой подробную карту и  глобус Земли, детскую энциклопедию великих открытий.

Серьезные и умные глаза мальчика уже выдавали интеллект и очень хорошее воспитание. Если кто-то даже в самой дальней комнате случайно чихнул, он неизменно прибегал со словами «Будь здоров!» и требовал отвечать «Спасибо!». Обязательно первым здоровался со старшими и очень любил, когда ему пожимали руку. Тогда, чтобы не выглядеть маленьким, он со всей силы сжимал ладонь и удовлетворялся похвалой «Какой ты сильный!»

Быть сильным, быть настоящим мужчиной  – этот культ в Никите, а потом и Артемке закладывался и культивировался с младенчества не только папой Сашей, который с 6 лет безостановочно занимался спортом – 9 лет плаванием, потом футболом и много лет самбо, но и дедом Толей, который 17 лет своей жизни посвятил спортивной гимнастике, одновременно ходил в детские спортшколы по футболу и легкой атлетике, продолжает заниматься в атлетическом зале «Динамо» по сей день. Занятия всех мужчин спортом в полной мере поддерживались Аленой и бабой Людой. «Когда они не оставляют  спорт, значит это настоящие мужчины!» – учила Людмила Александровна только что ставшую Петровой Алену Гордиенко. И та с готовностью согласилась уже в 5 лет отвести Никиту в школу самбо «Динамо».

Первые шалости на ковре в обычном детском спортивном костюмчике у тренеров Евгения Краевского и Валентина Мурзина постепенно, но достаточно быстро сменились целенаправленными занятиями и появлением у Никиты настоящего снежно-белого кимоно, чистенькой тоже белой футболки под ним, белых носочков и таких же белых чешек. Его приводили трижды в неделю в «Динамо», а после окончания тренировки, держа за руку, папа, деда, мама или бабушка обязательно спрашивали у тренера, как Никита провел сегодняшние занятия. Отзывы были разные, разными и последующие беседы. Но уже через год мальчик дела все, чтобы получить от тренера слово «молодец», а от старших в семье уважение и похвалу. Именно в спорте к шести годам он воспринял правило не огорчать любящих его и любимых им родителей, приносить им радость и гордость. А этого можно было добиться только через прогресс на тренировках. По словам Евгения Краевского, который в 1995-1996 годах вел Никитину группу, мальчик набирал «обороты» на глазах. «Его можно было побороть, свалить, но не победить!  – отмечал тренер.  – Как и папа-самбист, сдаваться он не умел!»

«Деда, помнишь, как мы с тобой строили дом! – однажды заявил Никита на даче о доме, который был возведен еще до его рождения. Отрицать сказанное деда не осмелился – в такое представление в ребенке преобразовалось его участие в перекладке банной печи, когда в неполные четыре года дед с двумя сыновьями разобрал печь для реконструкции, а Никита подавал огнеупорные кирпичи и получал за каждый особую похвалу. Такое участие в стройке ему с благодарностью вспоминали много раз, и он ощущал свою причастность к общему делу, в котором участвуют все.

На огороде он больше всех трудился именно с дедом – сажали картошку, выдирали старую ботву помидоров, баклажанов, перцев, словно сказочную репку  тащили, уцепившись друг за друга, капустные кочерыжки. Потом, выдрав, неожиданно падали, громко хохотали и радовались победе. В последнее свое лето 2006 г. Никита получил в управление две собственные грядки лука, которые сам сеял, поливал, хоть и с неохотой, но пропалывал. Осенью, когда его уже не было в живых, осиротевшие баба с дедом убирали с горькими слезами… Теперь на том же месте растут и готовятся дать семена детки тех Никитиных луковичек…

– Баба, а ты знаешь, что я с дедой больше всех на даче и работаем, – заявил как-то бабе Ире – маме Алены, Никитушка.

– Почему? – спросила она.

– Потому что мы вместе…

Да, вместе рубились с сорняками, убирали мусор, красили входную дверь, жгли сухую траву…  Что только не делали вместе: с бабой Людой и мамой собирали малину и вишню, ухаживали за цветами, с папой работали в доме…

В пять лет Никитик уже научился водить машину, требовалась помощь только в управлении педалями, до которых он не доставал.

Тогда же, поздним летом 2004-го завелась его незабываемая переписка с Карасиком из расположенного по соседству с дачным массивом озерца. Туда с папой и мамой он самостоятельно выпустил купленного на рынке живого карася. А потом написал на листочке своими первыми корявыми буквами «Здравствуй, Карасик! Это Никита, который тебя спас».

Через два дня по настоянию Никиты всей семьей искали в прибрежной осоке ответ Карасика, но его не было. А еще через день, зная от взрослых, что благодарная рыбка обязательно ответит, когда найдет листок и чернила, под кочкой мальчик вдруг увидел пожелтевший тополиный лист: «Здравствуй Никита! Пишет тебе  твой друг Карасик, которого ты спас. Теперь у меня большая семья, и я всем рассказываю про доброго мальчика Никиту. Еще спасибо за письмо. Я на него не сразу ответил, потому что долго делал чернила и готовил наш домик в пруду к зимовке. До свидания. С приветом. Твой друг карасик».

Прочитав первые строки, Никита оцепенел, убежал в машину и лег на пол. Таково было его удивление и потрясение. Минут через пять в окне показалась его макушка, а потом глаза. С тех пор началась переписка. Однажды, уже в 7 лет, выслушав перед сном морские воспоминания деда о спасенном моряками его траулера, вылеченном и выпущенном в океан раненом дельфине, который рассказывает всем о добрых моряках,  Никита долго молчал и неожиданно в темноте спросил : «Деда, как ты думаешь о ком сейчас думает Карасик?»

– Конечно о мальчике, который его спас и всем делает доброе! – последовал ответ.

Никитик сладко улыбнулся, прижав под мышкой руку деда, повернулся на бок и сладко засопел…

Его литературные привязанности – целая полка прочитанных книг – А. Пушкин, Г.-Х. Андерсен, А. Волков, В.Арсеньев, Дж. Радари, Евг. Велтистов, Б. Заходер, М. Лермонтов,  «История кораблей», «Энциклопедия для детей», «Поля ратной славы»… Знал на память лермонтовское «Бородино», другие стихотворения, пушкинские «Сказку о рыбаке и рыбке», «У Лукоморья», много других стихотворений. Но самое потрясающее – как он читал «Медного всадника»! На память почти одну треть поэмы, изучение которой мы собирались закончить осенью 2006-го.

Предшествовали этому  долгие месяцы рассказов о Петре Великом, о заложенной им столице на берегах Невы, чтение «Полтавы», рассказах о городе студенческой юности бабы Люды и деды Толи, мостах, набережных, дворцах и парках Северной столицы, подготовка к поездке в Петербург.

Когда звонким голосом и с полным пониманием гордости за свою родину он читал:

В эти минуты мороз пробегал по коже и слезы наворачивались на глаза.

Вспоминалось, как в такие же 6 лет и так же с душой и слезами на глазах взрослые слушали маленького Сашу, когда он с блеском читал на память весь цикл блоковского «На поле Куликовом»

1 сентября 2005 г. Никита пошел в первый класс школы-детского сада со литературными знаниями некоторых старшеклассников, умением хорошо читать и считать. «Своими вопросами он иногда меня ставит в тупик!» – уважительно жаловалась Алене его первая учительница.  – Я не знаю на них ответа!» Он закончил в 2006 г. первый класс с одной четверкой, за которую очень переживал и постоянно возвращался к этой теме.

– Во втором классе у меня этого уже не будет! – решил он.

Увы! Это и не случилось, только по другой причине…