Пресс-релиз
Омск, 7 февраля 2007 г.

Полгода со дня трагической гибели семьи журналиста Александра Петрова: где точки над «i»?

В четверг 8 февраля исполняется полгода со дня гибели семьи известного омского журналиста Александра Петрова, его жены Алены, маленьких сыновей Никиты и Артема.

 Эту замечательную семью подло расстрелял из засады 16-летний житель села Туекта Онгудайского района Республики Алтай Руслан Кулиш, который решил таким образом завладеть старенькой автомашиной Петровых «Мицубиси-Шариот». Убийца уже приговорен к максимально возможному для его 16-летнего возраста сроку в 10 лет. Приговор вступил в законную силу.

Но в деле о громком убийстве расставлены далеко не все точки над «i». Правоохранительные органы Республики Алтай отказываются признать тот факт, что тягчайшее преступление произошло отнюдь не в «вакууме». Что оно стало венцом преступившего закон целого круга лиц, так или иначе причастных к факту убийства. Одни, совершая свое преступление, сделали убийство Петровых возможным – незаконно изготовили и тайно хранили нарезное оружие и боеприпасы, а затем, после факта убийства, сознательно укрывали и перепрятывали ружье из одного тайника в другой. Другие своим бездействием покушение допустили, вовремя не среагировав на сигнал и не задержав разбойничавшего двумя часами ранее Кулиша. Третьи всеми силами противятся возбуждению уголовных дел против подельников, которые укрывали и уничтожали следы преступления, пропивали, прогуливали и растаскивали по домам деньги вещи убиенных. Об этом  – наш разговор с собственным корреспондентом ИТАР-ТАСС по Омской области, отцом и дедом погибших ребят, Анатолием Петровым.

– Дело не в моей особой придирчивости. В таких случаях чистота расследования – показатель состоятельности и чистоты власти вообще. Меня удивляет наш полугодовой диалог с милицией, республиканской прокуратурой, судом и прокуратурой Онгудайского района Республики Алтай. Шесть месяцев он ведется по принципу: «Я им про Фому, они  мне – про Ерему!» На заданные мною конкретные вопросы получаю запутанные ответы или ответы совсем «не про то», которые противоречат имеющимся фактам и доказательствам.

Я не имею претензий к расследованию дела основного преступника  – Р. Кулиша, к ходу судебного разбирательства в Верховном Суде РА. Считаю, что судья Айдар Саутканов и государственный обвинитель республиканской прокуратуры Юрий Болычев провели работу на высоком уровне. Кулиш достоин исключительной меры наказания. Но через наш либеральный закон не перепрыгнешь, суд все исполнил согласно Закону, как бы не противились такому приговору глубоко засевшие в сердце боль и обида.

Но после этого естественно возникают другие вопросы: во-первых, кем фактически спровоцировано убийство Александра и его семьи; во-вторых, почему и кем оно не было предотвращено; в-третьих, чьими деяниями усугублено преступление, какая группа лиц несколько дней глумилась над погибшими, активно пыталась скрыть следы расправы?

Провокация

Если бы не было незаконно изготовленного и незаконно хранившегося дядей убийцы Виталием Кулишом нарезного оружия калибра 7, 62, данное ЧП было бы в принципе невозможно. Без ружья-винтовки его урод-племянник ничего бы не сделал.

Со степенью, достойной другого применения, следствие полностью на слово поверило показаниям дяди, который выглядит чуть ли не «жертвой» злого случая. Из чувства жалости к дяде, следствие привлекает его к делу в качестве…  свидетеля.

Но все факты говорят, что этот человек целенаправленно собирал комплектующие –ствол, нарезной вкладыщ – и собственными  руками создавал именно оружие убийства, к которому также целенаправленно искал боевые патроны.

О наличии и месте хранения ружья убийца знал и в нужный момент воспользовался им. Приставленный «к стенке» аргументами прибывших в его кошару оперативников с собакой, а также показаниями своего племянника о местонахождения ружья, Виталий Кулиш вынужденно показал, куда его перепрятал, после того как узнал об убийстве. Да, Виталий Кулиш прекрасно знал о совершенном преступлении! Приехав в свою кошару, он достал ружье и увидел, что оно мокрое, грязное, не так завернуто в мешковину и не так лежит. Ему все стало ясно! Но он предпочитает скрыть орудие преступления, ружье закопать в 300 м. от кошары под лиственницей, привалить место камнями. А следователям наврать, что ничего не знал, сделал это просто так, с испугу, что даже не посмотрел, целы ли 5 патронов, которые лежали в том же мешке… Сказка для доверчивых, которыми здесь выступают милиционеры и следователи.

Спрашивается, почему при таком количестве улик и обвинительных аргументов милиция сразу оформила Виталию Кулишу явку с повинной, добровольную выдачу оружия и не «заметила», что он также пытался скрыть тяжкое преступление?  

«Разрешение» на убийство

В понедельник, 5 февраля, я получил письмо на свое имя от министра внутренних дел по Республике Алтай  Юрия Валяева. Спасибо ему за соболезнования по факту гибели ребят. Но, что касается возможности предотвращения убийства со стороны милиции Онгудайского района, категорически с ним согласиться не могу.

Напомним, что за два часа до убийства семьи моего сына Руслан Кулиш обстрелял автомобиль ехавшего по направлению из Горно-Алтайска предпринимателя В. Енокяна, который сразу обратился в милицию, но близился вечер и меры по задержанию преступника предприняты не были. 

Министр пишет, что, на его взгляд, службы МВД сработали очень оперативно. И что во всем виноват господин Енокян, который обратился в милицию не вечером 8 августа  в день гибели ребят, а 10 числа, после своего возвращения из Горно-Алтайска. Енокян, по словам министра, сразу не позвонил, потому что «не знал, что стал объектом преступного посягательства. Решив, что выстрел в его сторону был случайным, продолжил движение в Горно-Алтайск по своим личным делам».

Но как слова министра согласовать с постановлением прокуратуры о привлечении в качестве обвиняемого Руслана Кулиша, с обвинительным заключением, с показаниями самого Енокяна и другими имеющимися у меня и у самого следствия документами? Они вообще не «срастаются»!

В документах написано, что Енокян «после производства данного (второго,  – ред.) выстрела, избегая возникшей для его жизни угрозы, с места преступления на автомобиле «Тойота-Королла» скрылся». То есть, Енокян все понял и ретировался. При этом надо учесть, что речь идет именно о втором прицельном выстреле в Енокяна. После первого он действительно ничего не понял, остановил машину и начал ее осматривать. Вторая пуля пролетела мимо головы и все ему «объяснила». Сам Енокян также в своем допросе ранее говорил, когда, как и где был обстрелян, когда обратился милицию. Но потом круто изменил показания. Ему, видимо, подробно «объяснили», что и как он в тот вечер делал.

Имея в виду уязвимое положение этого человека с юга, делающего свой маленький бизнес в глухом горном районе Сибири, нетрудно представить, что он с готовностью пошел навстречу просьбам «родной онгудайской милиции», которая попала в сложное положение перед законом из-за своей халатности и бездеятельности. Отсюда и изменившееся на бумаге направление движения машины Енокяна, и то, что он обратился в милицию аж через 2 дня, потому что ехал не в Онгудай, а в Горно-Алтайск, где после того, как в него выпустили две пули, почему-то дня «сомневался», сообщать ли ему в милицию о покушении, или нет. А потом 10 августа вдруг созрел и… пожаловался.  Для этой версии пришлось даже подтасовать акт экспертизы автомобиля.

            Со слов Енокяна известно, что Кулиш произвел два выстрела в машину. И оба в нее попали. Но в акте экспертизы есть только фотография одного входного пулевого отверстия – в задний бампер, фотографии входного отверстия от второй пули почему-то нет. Я спрашиваю следствие, почему? И никак не могу добиться ответа.  Видимо, ответить нечего – ведь акт прошнурован и имеется в деле. В то же время в обвинительном заключении написано, что «На передней правой двери имеется входное пулевое отверстие». Мало того, у меня и помогающих мне юристов, моих коллег-журналистов есть аудиозапись рассказа начальника уголовного розыска МВД Республики Алтай полковника Виктора Иваницкого, который дважды 18 августа и 23 ноября 2006 г. подтвердил, что 8 августа Енокян именно возвращался из Горно-Алтайска в Онгудай и сразу сообщил в милицию об  обстреле.

Данные противоречия в следственных действиях милиции и прокуратуры еще раз подтверждают, что история с обстрелом Енокяна в милицейско-прокурорских документах сфальсифицирована с целью скрыть бездействие милиционеров, приведшее к тяжелейшим последствиям. Между выстрелами в Енокяна и Петровых прошло два часа, а добираться от райотдела до места преступления – максимум полчаса. Видимо, вечером милиционеры не хотели нарушать свой покой, выехать на место и хотя бы своим появлением вспугнуть Р. Кулиша. Последний  в это время был там и дожидался новой жертвы. Само появление милицейской машины на 604-605 км Чуйского тракта все бы предотвратило…

Я неоднократно прошу прокуратуру Алтая ответить мне всего на несколько вопросов по данному факту: почему не зафиксировано в акте экспертизы входное отверстие одной из пуль при том, что оно описывается в обвинительном заключении? Почему при наличии записи слов полковника Иваницкого, который лично руководил поиском преступника и расследованием дела, министр в письме продолжает утверждать, что «Кто-то преподносит Вам (то есть мне) заведомо ложную информацию, только непонятно, с какой целью»?

Получается, один из крупных руководителей МВД РА сознательно вводил меня в заблуждение?  На меня этот мужественный человек, который чуть ли не своими руками поднимал тела и вылавливал детишек из-под коряг горной речки, не произвел впечатление «игрока». Когда в августе я был на месте преступления, полковник Иваницкий и бывшие с ним омоновцы, не зная об уже начавшихся закулисных играх, честно рассказали, как все было. А потом, в конце ноября, когда я получил странные документы по первому обстрелу Енокяна, я вновь позвонил Иваницкому для уточнения хронологии произошедшего. Он вновь честно, слово в слово повторил сказанное ранее.

Не в его адрес следует отпускать упреки министру, а в адрес тех, кто допустил само преступление: кто отвратительно контролирует изготовление и хранение незарегистрированного оружия и боеприпасов, не работает с несовершеннолетними, не контролирует ситуацию на дорогах (двое суток Кулиш и его подельники пьяные, без документов и прав, на бешеных скоростях, на машине с номерами чужого региона гоняли по главной федеральной трассе Алтая  – Чуйскому тракту, по его столице Горно-Алтайску и никто их не задержал). На допросе эти ублюдки не без гордости признались, что давали по 15 р. и свободно проезжали через посты ГИБДД. Такие там ставки!!!

Мне все ясно: цель во сей этой истории одна – спасти честь мундира.

Только честь ли это?

Укрывательство

Кроме Кулиша пировали на крови малолетних детей и их родителей ближайшие дружки убийцы – Ерохин, Трынов и Чичиеков. Они с первых минут подробно знали о гибели четырех человек, катались вместе с убийцей на похищенном автомобиле, делили между собой деньги и вещи убитых, уничтожали вещественные доказательства, другие улики.   А когда автомобиль вышел из строя, тщательно оттирали отпечатки своих пальцев внутри салона и на корпусе машины. Причем они сами в ходе следствия и в суде рассказали об этом.  Т. е. прямо свидетельствовали о совершении преступления, предусмотренного статьей 316 УК РФ «укрывательство особо тяжкого преступления». Прокурор Онгудайского района Республики Алтай А. Сураков в своих следственных документах собственной рукой описывает состав этого преступления, но вменять его преступникам с настойчивостью, достойной лучшего применения, отказывается.

27 декабря он в очередной раз отказал мне, как потерпевшей стороне, в возбуждении уголовного дела в отношении этой троицы. 31 января прокуратура Республики Алтай отменила это решение и возвратила прокурору Онгудайского района дело для проведения дополнительной проверки «о результатах которой, – пишет заместитель прокурора Республики Э.В. Ошлыков, – вам будет сообщено после ее завершения». 

Возникает вопрос: прошло полгода, как совершено преступление, все давно расследовано и известно. Что мешает прокуратуре республики взять дело в свои руки и расставить точки над «i»? Или повлиять на своего онгудайского прокурора, который свою позицию словами даже объяснить не в состоянии, а на письменные заявления с указанием конретных фактов, отвечает по принципу «вы сами такие…». Тем более все странно, что главный преступник уже сидит.

Говорят, там, на Алтае, особенно в такой его глубинке, как Онгудайский район, все люди тесно переплетены между собой многолетними связями, мараловыми фермами и другими факторами. Видимо, что-то более существенное, чем стремление соблюсти Закон и вывести преступников на «чистую воду» влияет на ход расследования, принятие законных решений.   У родственников молодых преступников, говорят, есть такие фермы, что означает особое в тех местах положение в обществе. Многое говорят, во что не хотелось бы верить!

Создается впечатление, что  правоохранительные органы сознательно тянут время в надежде, что я, мои коллеги по журналистскому цеху устанут от этих проволочек, все забудется, затянет налетом новых событий?  Не выйдет! В настоящее время вместе с оказывающими мне содействие юристами мы готовим обращение к Генеральному прокурору РФ Юрию Чайке. Вспоминая недавние слова о преступности, темпах и качестве борьбы с нею, сказанные Генпрокурором на Дальнем Востоке,  смею повторить: в таких делах чистота расследования – это показатель состоятельности власти вообще, ее способности приложить все усилия, чтобы не допустить подобных преступлений впредь.